Касса: +7 343 371–21–11
Запись на экскурсии: +7 343 371-22-43
Запись на экскурсии: +7 343 371-22-43
старый дк
«Гений места» ЦК «Орджоникидзевский»
на Бульваре культуры, 3
на Бульваре культуры, 3
Перила старого ДК украшены самоцветами, а потолки — деталями самолетов. Старая винтовая лестница рвется в небо, минуя сгоревший когда-то зал. На внутреннем дворе размещены инсталляции, а на парадном фасаде нарисован слон. Это фантастическая история центра притяжения невероятной силы, который виден до сих пор: во фрагментах интерьера, в историях людей.
Проводниками в мир гения этого места стали директор Музея истории Екатеринбурга и бывший руководитель ЦК «Орджоникидзевский» Сергей Каменский, завнаучным отделом МИЕ Евгений Бурденков, дизайнер и педагог Никита Демидов.
Проводниками в мир гения этого места стали директор Музея истории Екатеринбурга и бывший руководитель ЦК «Орджоникидзевский» Сергей Каменский, завнаучным отделом МИЕ Евгений Бурденков, дизайнер и педагог Никита Демидов.
Какой простор, какое море света
Могло быть построено до десяти таких кварталов. Грандиозных и потрясающих
Рассказ о здании ЦК «Орджоникидзевский» невозможен без краткой иллюстрации того, что собой представлял Бульвар культуры — центр социальной и культурной инфраструктуры, градостроительного эксперимента, гонки статусов, место появления даже не одного чуда, а нескольких.
Если стоять лицом к старому ДК, то первое чудо будет за спиной — комплекс домов, прозванный в народе, «Дворянское гнездо» элитный квартал 30-х годов. Иллюстрация того, как мог бы выглядеть Уралмаш — подобных кварталов могло было быть несколько.
Если стоять лицом к старому ДК, то первое чудо будет за спиной — комплекс домов, прозванный в народе, «Дворянское гнездо» элитный квартал 30-х годов. Иллюстрация того, как мог бы выглядеть Уралмаш — подобных кварталов могло было быть несколько.
Дворянское гнездо - пробраз квартала будущего
В актовом зале
Лестница старого ДК
Изначально проект «Дворянского гнезда» был конструктивистсткий, неоклассические изменения произошли во второй половине 30-х годов с добавлением элементов. Работала мастерская Михаила Новаковского, здесь очень много лепнины и скульптур. Это дорогие дома. Они должны были стоять по всему бульвару.
Кстати, другой объект в стиле конструктивизм по задумке должен был стать второй визуальной доминантой Бульвара культуры. Это Белая башня — «вишенка на торте» в этой истории. Сейчас ее закрывает здание нового Дома культуры на Фестивальной. Рядом же с «гнездом» на правой стороне Бульвара культуры впору вешать памятную табличку «Первая крупнопанельная пятиэтажка в городе».
Бульвар культуры, по сути, служил витриной передового строительства. Уралмаш, как и весь Урал стал площадкой эксперимента. Крупнопанельная пятиэтажка — итог борьбы двух трестов, Втузгородка и соцгорода Уралмаш. «Стройтреста 33» и «Свердловск промстройтреста». Задача соревнования — показать, что мы можем качественно и быстро строить дома.
Кстати, другой объект в стиле конструктивизм по задумке должен был стать второй визуальной доминантой Бульвара культуры. Это Белая башня — «вишенка на торте» в этой истории. Сейчас ее закрывает здание нового Дома культуры на Фестивальной. Рядом же с «гнездом» на правой стороне Бульвара культуры впору вешать памятную табличку «Первая крупнопанельная пятиэтажка в городе».
Бульвар культуры, по сути, служил витриной передового строительства. Уралмаш, как и весь Урал стал площадкой эксперимента. Крупнопанельная пятиэтажка — итог борьбы двух трестов, Втузгородка и соцгорода Уралмаш. «Стройтреста 33» и «Свердловск промстройтреста». Задача соревнования — показать, что мы можем качественно и быстро строить дома.
Евгений Бурденков
“
Здание имеет площадь 2536 квадратных метров. На его возведение ушло 2655 тонн цемента алебастра и извести, было израсходовано стекла различных сортов 2475 квадратных метров — хватило бы на 8 жилых домов. Уложенного в торговом доме паркета хватило бы, чтобы замостить тротуар по всей улице Ильича (в той длине прим.ред.) В целом строительство обошлось в 2,1 миллиона.
В 1932 году на все жилищное строительство во всем Свердловске было выделено 40 миллионов рублей. ДК стоил 2
В первые годы существования старого ДК, фабрики-кухни и ресторана на его крыше вид был отличным. 40-е годы прошлого века, еще нет поздней застройки, деревья невысоки
и посетители могли любоваться панорамой.
На первом этаже помимо закусочного зала на 220 человек находилось: парикмахерская, магазин, кабинет врача, читальный зал, методический кабинет. Но главной фишкой здания, конечно, была плоская кровля и кафе-ресторан с видом на главную площадь соцгорода.
и посетители могли любоваться панорамой.
На первом этаже помимо закусочного зала на 220 человек находилось: парикмахерская, магазин, кабинет врача, читальный зал, методический кабинет. Но главной фишкой здания, конечно, была плоская кровля и кафе-ресторан с видом на главную площадь соцгорода.
Шикарный вид с веранды вдохновлял посетителей. «Какой простор, какое море света, здесь можно даже сыграть в волейбол даже можно провести соревнование по бегу, места хватает».
А ведь так описывается площадь одного только кинозала, пусть даже самого большого. Торговый корпус соединен с фабрикой-кухней четырьмя тоннелями по ним на электрокарах поступала готовая пища в столовые залы. «10 тысяч человек рабочих избавятся от термосных обедов. 10 тысяч человек будут есть вкусный горячий обед не в своей клетушке-раздатке, а в обширных залах культурной столовой», — писали в 1935 году.
А ведь так описывается площадь одного только кинозала, пусть даже самого большого. Торговый корпус соединен с фабрикой-кухней четырьмя тоннелями по ним на электрокарах поступала готовая пища в столовые залы. «10 тысяч человек рабочих избавятся от термосных обедов. 10 тысяч человек будут есть вкусный горячий обед не в своей клетушке-раздатке, а в обширных залах культурной столовой», — писали в 1935 году.
Сергей Каменский
Шпинат и шагающий экскаватор
Уралмашзавод делал: карьерные экскаваторы, шагающие экскаваторы, машины размером с сам ДК, только движущиеся с ковшом, смешивающим 160 тонн за один раз, дробилки, обжиговые печи, домны, сверхмощные прессы
Фабрика-кухня не прижилась. Причин тому могло быть несколько — появление собственных столовых на Уралмашзаводе и отсутствие привычки у рабочих. Ресторанный досуг вполне устраивал жителей Дворянского гнезда, но, как оказалось, не рядовых служащих. Пищевая история, впрочем, из здания на Бульваре культуры, 3 исчезла не сразу, но об этом — позже.
Фабрика-кухня становится домом культуры инженерно-технических работников и титульным ДК. Путь через Голубой зал на первом этаже, по лестнице для артистов в актовый зал, идет мимо инсталляции, прославляющей мощь завода. На большой доске-карте лампочки подсвечивают поставки продукции в разные регионы страны.
Потолок же старого ДК «нарезан» на одном из горизонтальных прессов производства Уралмашзавода из части ракеты или фюзеляжа самолета (не установлено). Так что у «Боинга» и у потолка старого ДК немало общего.
Фабрика-кухня становится домом культуры инженерно-технических работников и титульным ДК. Путь через Голубой зал на первом этаже, по лестнице для артистов в актовый зал, идет мимо инсталляции, прославляющей мощь завода. На большой доске-карте лампочки подсвечивают поставки продукции в разные регионы страны.
Потолок же старого ДК «нарезан» на одном из горизонтальных прессов производства Уралмашзавода из части ракеты или фюзеляжа самолета (не установлено). Так что у «Боинга» и у потолка старого ДК немало общего.
Продукция Уралмашзавода в масштабах страны
Потолок-"боинг"
Роскошные интерьеры - панно из уральского камня
Университет культуры. Университет права. На заводе был брошен клич, что каждый должен где-то учиться. Дворец жил как муравейник
Попереключав лампочки, мы оставляем историю завода и обращаемся к историям людей. Пищевая история на Бульвар культуры, 3 вернулась с помощью Маргариты Григорьевны Важениной, главы клуба «Модница» сейчас и женсовета Уралмаша в прошлом. Сейчас бы ее назвали «главной женщиной на районе».
Маргарита Важенина предложила устроить в Голубом зале кулинарную школу для заводских женщин. Пригласила метрдотелей из ресторанов «Большой Урал»
и Северный, которые показали, как красиво положить скатерть и ложки, как сделать бокалы в сахаре, будто в снегу и как поставить свечки, поваров которые рассказывали что такое шпинат, салат, ревень. Многие работницы Уралмашзавода научились готовить здесь, в Голубом зале старого ДК.
В рассказе о старом ДК мы больше не вернемся к его кулинарной истории, далее речь пойдет только о духовной пище. После школы готовки ряд инициаторов открыл ни много, ни мало народные университеты.
Маргарита Важенина предложила устроить в Голубом зале кулинарную школу для заводских женщин. Пригласила метрдотелей из ресторанов «Большой Урал»
и Северный, которые показали, как красиво положить скатерть и ложки, как сделать бокалы в сахаре, будто в снегу и как поставить свечки, поваров которые рассказывали что такое шпинат, салат, ревень. Многие работницы Уралмашзавода научились готовить здесь, в Голубом зале старого ДК.
В рассказе о старом ДК мы больше не вернемся к его кулинарной истории, далее речь пойдет только о духовной пище. После школы готовки ряд инициаторов открыл ни много, ни мало народные университеты.
Народные университеты — это фантастическая вещь 70х-80х годов. Масштаб поражает — 5 тысяч постоянных слушателей в 81-м году на 36-и факультетах. Люди получали дипломы. Факультет искусства, международного права, факультет для слабослышащих (в некоторые цеха с высоким уровнем шума сразу брали таких работников) садоводства. Стимулировали к учебе прибавкой к заработной плате. Садоводам вообще полагался супербонус — давался сад. Кроме университетов в ДК проходили лектории, посещаемые тысячей человек. Сегодня таких масштабных уже не собрать.
Сергей Каменский
Режиссер театра музыкальной комедии ставил здесь дефиле «Модницы нового ДК». Участники клуба барабанщиков открывали обе стелы на Бульваре культуры, делали шоу на 200 барабанов в честь 50-летия Уралмашзавода. История клуба барабанщиков стала историей первой частной школы в городе — «Гейзер». Возвращавшиеся с гастролей ребята не хотели расставаться в учебном году. Люди вспоминают — открывались любые двери.
В 1983-м году старый ДК стал на 100% ДК школьников — взрослые коллективы съехали в новый Дом культуры — на Фестивальную.
В 1983-м году старый ДК стал на 100% ДК школьников — взрослые коллективы съехали в новый Дом культуры — на Фестивальную.
Пространство познающего духа
На фото — граффити и лестница в сгоревший концертный зал. В советское время в этом зале происходили просто эпохальные события, например, вручали медали миллионного жителя. На стенах красовались роскошные барельефы.
Первая индустриальная биеннале оказалась для помещения пророческой в плохом смысле. Тогда в помещении разместилась инсталляция, символизирующая язык огня. Спустя время зал действительно сгорел.
Между тем, в истории ДК он играет не последнюю роль, во многом благодаря личности одного из местных, как сейчас бы сказали, «резидентов», Генриха Львовича Риасса. Создателя воспитательной модели на основе любительского, народного театра — ЦТТМ.
Первая индустриальная биеннале оказалась для помещения пророческой в плохом смысле. Тогда в помещении разместилась инсталляция, символизирующая язык огня. Спустя время зал действительно сгорел.
Между тем, в истории ДК он играет не последнюю роль, во многом благодаря личности одного из местных, как сейчас бы сказали, «резидентов», Генриха Львовича Риасса. Создателя воспитательной модели на основе любительского, народного театра — ЦТТМ.
“
Центр — притягательное соединительное ядро пространства, где вершатся повседневная драма и комедия нашей жизни. Театр больше не зрелище, не духовная пища и даже не кафедра нравственности. Теперь, когда на сцену пришли мы, подлинные персонажи настоящего, театр становится фактором движения в будущее. Творят не только великие, сущность творца сокрыта в каждом.
Люди открывались не сразу, но в процессе их голоса звучали увереннее, и увереннее. Так родился «Концерт для 20 голосов». Далее — по той же методике — спектакль «Обычный школьный день» — из детских секретов
Коллектив Риасса фактически первым в Советском Союзе использовал приемы театра вербатим — документального театра.
К примеру, Генрих Львович мог собрать актеров и задавать им вопросы. Странные на первый взгляд: о самом радостном и самом страшном событии, о школе и первой любви и о том, как прошло воскресенье. Потом собрать из этого материала спектакль.
Его вспоминают, как гуманиста кристальной чистоты, как
человека, не выносившего несправедливость.
За недостойное поведение он просто мог выгнать
из театра. Никто этого не хотел, все боялись удаления. На занятиях Риасса люди получали базу, на которой строили свой мир дальше.
Генрих Львович работал с семьями. Его ученики всех возрастов пришли, по сути, из дворов Уралмаша. Началась длинная образовательная история, ушедшая отсюда сначала на Фестивальную, затем в школу 205. Так его вспоминает один из учеников — дизайнер Никита Демидов.
К примеру, Генрих Львович мог собрать актеров и задавать им вопросы. Странные на первый взгляд: о самом радостном и самом страшном событии, о школе и первой любви и о том, как прошло воскресенье. Потом собрать из этого материала спектакль.
Его вспоминают, как гуманиста кристальной чистоты, как
человека, не выносившего несправедливость.
За недостойное поведение он просто мог выгнать
из театра. Никто этого не хотел, все боялись удаления. На занятиях Риасса люди получали базу, на которой строили свой мир дальше.
Генрих Львович работал с семьями. Его ученики всех возрастов пришли, по сути, из дворов Уралмаша. Началась длинная образовательная история, ушедшая отсюда сначала на Фестивальную, затем в школу 205. Так его вспоминает один из учеников — дизайнер Никита Демидов.
Тогда мне было 9 или 11 лет. Мы занимались в новом ДК. С нами как-то сразу начали общаться не то чтобы серьезно, а — заинтересованно. Видите ли, в чем дело. Девятилетний, десятилетний ребенок особо никому не интересен. Взрослые родители им уже наигрались и он просто растет. А общество его еще не замечает — денег-то у ребенка нет. А тут, в этом пространстве, мы вдруг с пацанами поняли, что нас действительно интересует, заговорили о том, чем мы на самом деле живем.
У Генриха Львовича были разные группы — для наших маленьких сестер и братьев, для нас, для родителей. Как мне потом рассказал дядя Сережа Цедилкин, Генрих Львович позволил взрослым стать детьми в его театральном пространстве, а нам — стать взрослыми. И первый наш капустник 1989 или 1990-го года мы сделали для родителей на основе событий в семьях, которые волновали и беспокоили. Это было фантастическое новогоднее чудо, родившееся в большом, двухэтажном пространстве, задекорированном черной тканью. С реквизитом, хранящимся с 1933-го года. Из-за этой ткани выезжали столы с елочкой — конструкция дяди Сережи. Моя маленькая сестра, 3−4-х лет тогда ничего не понимала, но она захохотала от счастья, когда выехала елочка — она увидела что-то знакомое, увидела вкусную еду.
Даша помнит все очень детально. Помнит, что у нее были чешечки-мышки, сшитые мамой. И бархатное платье. Все, что сейчас с ней происходит, по ее признанию, она сравнивает с событиями тех лет.
Мы старались, подготовили песни и костюмы. Так вот. Оказывается, пока мы ставили спектакль, наши родители тоже кое-что нам приготовили. В итоге, я был поражен: какие же они у меня интересные. Наверное, моя встреча с родителями и произошла тогда, в 9−10 лет.
Позже, уже взрослый я спрашивал у отца, каким он помнит Генриха Львовича? Меня, маленького мальчика, Риасс сперва очень напугал. Напугал резкостью и жесткостью со своими взрослыми учениками и нежностью — с нами, детьми. Я в эту трансформацию особо не верил, несмотря на то, что Генрих Львович сам о ней говорил. Отец признался, что тоже не мог начала определиться: либо Риасс очень хороший человек, либо Остап Бендер, который изощренно всех нас обводит. Потом все же уверился в первом. И не могло быть по-другому.
Генрих Львович увлеченно носился со своим макетом театра, который должен был стоять на углу Победы-Ильича, где сейчас построен какой-то торговый центр. В его пространстве вопросы просвещения и образования должны были решаться театральными методами. Он создавал альтернативную систему и верил в нее.
Система работала. Я тому свидетель. Благодаря ей, я счастливый человек, обладатель кусочка счастья. Я жил двумя днями в неделю этих занятий. Да это и была жизнь. Мы с пацанами придумали собственную систему исключения за брань. Отправляли за нее в поездку «за границу». Я очень боялся этой «заграницы». Ну и, конечно, на дисциплину влияло и то, что занималась нами Наташа Басина. Очень красивая девушка, студентка консерватории.
У Генриха Львовича были разные группы — для наших маленьких сестер и братьев, для нас, для родителей. Как мне потом рассказал дядя Сережа Цедилкин, Генрих Львович позволил взрослым стать детьми в его театральном пространстве, а нам — стать взрослыми. И первый наш капустник 1989 или 1990-го года мы сделали для родителей на основе событий в семьях, которые волновали и беспокоили. Это было фантастическое новогоднее чудо, родившееся в большом, двухэтажном пространстве, задекорированном черной тканью. С реквизитом, хранящимся с 1933-го года. Из-за этой ткани выезжали столы с елочкой — конструкция дяди Сережи. Моя маленькая сестра, 3−4-х лет тогда ничего не понимала, но она захохотала от счастья, когда выехала елочка — она увидела что-то знакомое, увидела вкусную еду.
Даша помнит все очень детально. Помнит, что у нее были чешечки-мышки, сшитые мамой. И бархатное платье. Все, что сейчас с ней происходит, по ее признанию, она сравнивает с событиями тех лет.
Мы старались, подготовили песни и костюмы. Так вот. Оказывается, пока мы ставили спектакль, наши родители тоже кое-что нам приготовили. В итоге, я был поражен: какие же они у меня интересные. Наверное, моя встреча с родителями и произошла тогда, в 9−10 лет.
Позже, уже взрослый я спрашивал у отца, каким он помнит Генриха Львовича? Меня, маленького мальчика, Риасс сперва очень напугал. Напугал резкостью и жесткостью со своими взрослыми учениками и нежностью — с нами, детьми. Я в эту трансформацию особо не верил, несмотря на то, что Генрих Львович сам о ней говорил. Отец признался, что тоже не мог начала определиться: либо Риасс очень хороший человек, либо Остап Бендер, который изощренно всех нас обводит. Потом все же уверился в первом. И не могло быть по-другому.
Генрих Львович увлеченно носился со своим макетом театра, который должен был стоять на углу Победы-Ильича, где сейчас построен какой-то торговый центр. В его пространстве вопросы просвещения и образования должны были решаться театральными методами. Он создавал альтернативную систему и верил в нее.
Система работала. Я тому свидетель. Благодаря ей, я счастливый человек, обладатель кусочка счастья. Я жил двумя днями в неделю этих занятий. Да это и была жизнь. Мы с пацанами придумали собственную систему исключения за брань. Отправляли за нее в поездку «за границу». Я очень боялся этой «заграницы». Ну и, конечно, на дисциплину влияло и то, что занималась нами Наташа Басина. Очень красивая девушка, студентка консерватории.
Никита Демидов
Образовательная история продолжается в старом ДК и сегодня. Половину здания занимает Екатеринбургская академия современного искусства. Во дворе стоит инсталляция, в будке проходной — небольшая выставка. Инсталляция была установлена во дворе ЕАСИ к Ночи музеев. Авторы — группы Анти-ЖКП («Анти-Жизнь как перформанс», Нижний Тагил). «Расслабота» выполнена из строительного мусора.